[Синчонджи изнутри — Принудительное обращение(1)] Множественные преступления, замаскированные под «консультации»: знаете ли вы о принудительной смене вероисповедания?
2000 случаев за 20 лет, в среднем около 100 случаев за год Использование давления и насилия вместо убеждения — нарушение прав человека «Республика Корея — единственная демократическая страна, где допускается принудительное обращение» Правительство молчит, несмотря на предупреждения международного сообщества
Нарушение прав человека, замаскированное под «консультацию». За последние 20 лет произошло около 2000 случаев принудительного обращения — примерно по 100 в год. Совет по правам человека ООН и международные НПО предупреждают: «Южная Корея — единственная демократическая страна, где допускается практика принудительного обращения». Однако перед лицом политических интересов права, гарантированные Конституцией (статья 20: свобода вероисповедания, статья 10:человеческое достоинство и право на стремление к счастью), стали всего лишь лозунгами. В серии материалов «Синчонджи изнутри — Принудительное обращение» мы разберём механизм этих практик, выявим пробелы в законодательстве и передадим голоса пострадавших, призывая к реальным мерам.
След, который принудительное обращение оставило в корейском обществе, — это не лёгкая царапина. Угрозы, изоляция, насилие и похищения годами повторялись под прикрытием «консультаций». Привлечение семьи стало привычной практикой, закрепившейся как традиция. Немногие граждане осознают, что некоторые протестантские пасторы и так называемые «консультанты по сектам» клеймят новые религиозные движения как «ересь», насильно разлучают верующих с общиной и принуждают к переходу в определённую конфессию — и всё это происходит в демократической Республике Корея. Конституционные гарантии свободы вероисповедания (статья 20) и человеческого достоинства и права на стремление к счастью (статья 10) существуют лишь на бумаге и легко сминаются на практике. Совет по правам человека ООН и международные НПО неоднократно требовали: «Проведите расследование, остановите это, привлеките виновных к ответственности». Но эффективных мер от государства до сих пор нет. Почему же принудительное обращение всё ещё продолжается на территории Республики Корея?
◆ ООН спрашивает, а международное сообщество наблюдает
Женева, 2019 год, заседание Совета по правам человека ООН. Европейский «Комитет по защите свободы совести» (CAP-LC) официально осудил принудительное обращение в Южной Корее и указал на недостаточную реакцию правительства. В заявлении требовалось: провести масштабное расследование, привлечь виновных к уголовной ответственности, прекратить разжигание ненависти со стороны отдельных пасторов. За ними последовали Центр изучения новых религий (CESNUR, Италия), «Права человека без границ» (HRWF, Бельгия) и другие международные сети по правам человека. Посыл был однозначным: среди демократических стран только в Южной Корее принудительное обращение остаётся структурно допускаемой практикой.
Сравнение с другими странами ещё более показательно. В США в суде наглядно продемонстрировали ненаучный характер«теория промывания мозгов», и ввели суровые наказания для организаций, занимающихся принудительным обращением в другую веру, фактически уничтожив так называемую «индустрию депрограммирования».Япония также стала лидером по социальному снижению числа случаев принудительного обращения в другую веру, поскольку жертвы длительного заточения выиграли гражданские иски и получили международные рекомендации.Причина, по которой международное сообщество задается вопросом: «Почему Корея не может искоренить принудительное обращение?», заключается не в предпочтении какой-либо конкретной религии, а в стремлении страны обеспечить соблюдение конституционного порядка.Есть ли у Южной Кореи политическая решимость и механизм обеспечения прав, гарантированных её же Конституцией?
◆ Механизм насилия и статистика: большинство жертв — женщины и молодёжь
Процедура принудительного обращения удивительно типична:1) Привлечение семьи: всё начинается с уговоров: «Просто сходи на консультацию», затем — принуждение к подписанию согласия;2) Физическое давление: выбираются скрытые места — однокомнатные квартиры, загородные дома, пансионаты. Окна заклеиваются, двери запираются, телефоны и кошельки забирают. При сопротивлении — побои;3) Психологическое давление: «Консультант по сектам» давит авторитетом, внушает вину: «Пожертвуй собой ради семьи», «Если откажешься, семья разрушится»;4) Экономическая эксплуатация: семье выставляют счета за консультации, обучение, проживание, аренду, что усиливает конфликт.
Всё это лишь называют «консультацией», но по сутиэто комплекс преступлений, включающих принуждение и насилие.Жертвами чаще всего становятся женщины и молодёжь. Среди 97 случаев зарегистрированных в 2022 году — 92 женщины (почти 95%), и более 80% из них — в возрасте 20–30 лет. Это система, в которой молодые женщины, вступающие в общество, лишаются права на религиозное самоопределение под предлогом «защиты семьи».Трагедия Ку Джиин в 2018 году, когда она погибла, пытаясь сбежать из места, где её удерживали для принудительного обращения, вывела проблему в общественную повестку. Но практика продолжилась, став более скрытной и изощрённой.
Цифры беспощадны: за период с 2003 по 2023 годы — около 2000 случаев, в среднем 96 в год.
По данным Ассоциации пострадавших от принудительного обращения:похищение — 972 случая; незаконное удержание — 1221случай; насилие — 861случай; принудительное подписание документов — 1293случая; принудительные академические/рабочие отпуска — 1338случаев; применение снотворного — 682случая; принудительная госпитализация в психиатрические учреждения — 13случаев; смерти — 2случая. Это масштабное нарушение права на свободу, безопасность и жизнь. Психиатры отмечают: у жертв сохраняются посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), тревога, депрессия, бессонница, избегание людей. Когда злоупотребление исходит от религиозного лидера или семьи, «травма предательства» становится ещё глубже и долговечнее.В тот момент, когда это подается как «религиозный конфликт», время для жертвы останавливается.
Причина продолжения практики — структурные стимулы. В кругах некоторых пасторовбытует выражение: «Один обращённый приносит больше дохода, чем 100 прихожан». Плата за консультации и обучение прочно укоренилась в качестве бизнес-модели.Ярлык «ереси» стал инструментом власти и корыстных интересов, и пока сохраняется произвольный характер определения ереси, цепь коммерциализированных, принудительных обращений будет сложно разорвать.
◆ Стена молчания: уклонение от ответственности, бездействие следствия, политические расчёты
На пути искоренения принудительного обращения в другую веру существует три ключевых препятствия.
Во-первых, уклонение от ответственности. Проводящие обращение прикрываются словом «консультант», а выполнение перекладывают на семью. Следы подстрекательства стираются, из-за чего трудно установить цепочку ответственности. Из-за вмешательства семьи жертвы не спешат сообщать о случившемся, а даже если и сообщают, то предпочитают молчать, поскольку нет безопасного места, куда можно было бы вернуться.
Во-вторых, бездействие следственных органов.Оперативно-следственные органы сводят инцидент к «семейному религиозному конфликту». Меры экстренной защиты неэффективны, критерии доказательств нестабильны, всё зависит от компетенции конкретного сотрудника. Процедуры затягиваются, жертвы выматываются.
В-третьих, политика, ориентированная на электорат.Это самый деликатный, но неизбежный вопрос.Несмотря на публичное осуждение на международной арене и растущие жалобы от женщин и молодёжи в Корее, растут подозрения, что правительство и политические круги не спешат внедрять структурные реформы и принципы из-за беспокойства по поводу последствий голосования протестантов. Но свобода вероисповедания — не вопрос политической выгоды, а конституционный принцип. Когда выборы оказываются важнее Конституции, государство становится соучастником. Молчание — это фактическое разрешение.
◆ Электорат не может быть значимее Конституции
Принудительное обращение — это не спор о доктринах. Вопрос в том, признаёт ли государство насилие и принуждение, скрытое под видом «консультации», преступлением. Совет по правам человека ООН и международные НПО уже задали Южной Корее прямые вопросы:«Почему вы до сих пор не расследуете случаи принудительного обращения? Почему не запрещаете их? Почему не наказываете виновных?» Около 2000 случаев в период с 2003 по 2023 годы, около сотни ежегодных повторений похищений, удержаний, насилия, принудительных подписей документов, применения снотворных и даже смертей — это продолжающийся сигнал тревоги.
Отказ правительства от молчания и следование Конституции — отправная точка для искоренения принудительного обращения. Политические расчёты не могут перевешивать основные права. Свобода вероисповедания — не декоративный лозунг, а реальное право, которое государство обязано защищать. Международное сообщество уже наблюдает за ситуацией. Теперь очередь за корейским обществом и правительством — ответить реальными мерами.
СМИ также не должны оставаться в стороне.В качестве «глаз народа» наше издание продолжит следить за нарушениями прав человека, связанными с принудительным обращением, требовать от государства реальных мер и фиксировать голоса пострадавших. Мы будем разоблачать пробелы в системе и требовать от государства соблюдения международных стандартов защиты прав человека. Это — минимальный акт солидарности, необходимый, чтобы разорвать порочный круг принудительного обращения.